logotype
АПМО
Адвокатская палата московской области

Анализ дисциплинарных проступков адвокатов АП МО, повлекших привлечение к дисциплинарной ответственности

Никифоров Александр Владимирович 25 января 2015
Анализ дисциплинарных проступков адвокатов АП МО, повлекших привлечение к дисциплинарной ответственности

В 2014 г. Квалификационной комиссией АП МО было рассмотрено 356 дисциплинарных производств. В 134 случаях комиссией выносилось заключение об отсутствии в действиях адвоката нарушения норм законодательства об адвокатской деятельности и (или) ненадлежащем исполнении своих обязанностей перед доверителем, 11 обращений были отозваны заявителями.
Основаниями для возбуждения дисциплинарного производства в 168 случаях послужили жалобы доверителей, в 159 – представления Вице-президентов АП МО, в 23 – обращения судов; в 6– жалобы адвокатов.
Также комиссией были рассмотрены 4 обращения Минюста РФ, 2 обращения представителей Совета АП МО в судебных районах, 13 обращений следственных органов, 3 обращения Президента Адвокатской палаты Владимирской области. Данные обращения входят в общую статистику, поскольку по каждому из них Вице-президентом АП МО дополнительно выносилось представление.
В общее количество включены и 11 случаев, когда Совет АП МО не соглашался с мнением комиссии и возвращал дисциплинарные производства на повторное рассмотрение, по 1 из них мнение комиссии было изменено, что было связано с представлением адвокатом дополнительных документов, опровергающих доводы жалобы.
Дисциплинарные проступки, повлекшие вывод комиссии о наличии в действиях адвокатов нарушения законодательства об адвокатской деятельности и (или) ненадлежащем исполнении своих обязанностей перед доверителем, распределились следующим образом.

I. Дисциплинарные проступки в отношении доверителей.

За рассматриваемый период Квалификационная комиссия признала доказанными доводы 64 обращения доверителей в отношении адвокатов.
Как правило, в таких обращениях описываются обстоятельства ненадлежащего исполнения или неисполнения адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем.
При рассмотрении жалоб доверителей о невыполнении адвокатом обязанностей перед доверителем комиссия последовательно исходит из того, что адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам, поэтому он самостоятельно определяет тактику исполнения поручения доверителя. Поэтому комиссия не оценивала тактику адвоката при осуществлении защиты, юридическую оценку адвокатом обстоятельств дела и пр.
Вместе с тем, границами самостоятельности адвоката являются требования п.п. 1 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» и п. 1 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката о честном, разумном, добросовестном, квалифицированном, принципиальном и своевременном исполнении адвокатом своих обязанностей перед доверителем. Аналогичной границей является требования отраслевого законодательства, которые также должны исполняться адвокатом при выполнении поручения. Грубые нарушения указанных норм закону не могут рассматриваться как надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей.
Например, адвокат приняла поручение по составлению заявления о пересмотре гражданского дела по вновь открывшимся обстоятельствам. Адвокат, без учёта положений ч. 3 ст. 392 ГПК РФ, указала в качестве такого обстоятельства ответ следственного комитета по жалобе доверителя.
Кроме того, нельзя рассматривать в качестве надлежащего исполнения обязанностей пассивность адвоката при осуществлении защиты (например, по одному из дел, адвокат оставил «на усмотрение суда» ходатайство подзащитного об отводе судьи).
Подобный подход является традиционным для российской адвокатуры. Ранее Московский Совет присяжных поверенных, полагал невозможным «проверять упрёки, как касающиеся способа ведения защиты в смысле искусства её и умелости» . В свою очередь, как указывается в ст. 1 Кодекса профессиональной этики адвоката, нравственные традиции и критерии адвокатуры являются одной из основ правил поведения адвоката при осуществлении адвокатской деятельности.
Всего комиссией было рассмотрено 8 жалоб, в которых речь шла только о ненадлежащем исполнении адвокатом поручения доверителя. Однако, количество таких обращений не было столь незначительным, поскольку в большинстве случаев дополнительно к рассматриваемым, заявители указывали и другие нарушения.
В частности, комиссия неоднократно отмечала, что надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей перед доверителем предполагает не только исполнение предмета соглашения об оказании юридической помощи, но и надлежащее оформление договорных отношений с доверителем.
В рассматриваемом периоде нашли своё подтверждение доводы 14 жалоб о незаключении адвокатами письменных соглашений об оказании юридической помощи при исполнении поручений доверителей. Несоблюдение требований п. 1 ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» адвокаты объясняют различными причинами, которые лежат в остаточно широком спектре: от «не думал, что соглашение нужно, потому что не собирался выходить в суд» до обоснования возможности оказания юридической помощи без заключения соглашения с доверителем некими «высшими интересами доверителя».
В равной степени нарушения ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» комиссия усматривала и в ситуациях, когда соглашение об оказании юридической помощи заключалось от имени адвокатского образования (1 случай) или когда такое соглашение не содержало всех существенных условий или содержало условия, прямо противоречащие закону (4 случая). Так, например, адвокатом, в соглашение об оказании юридической помощи было включено условие о невозможности его расторжения доверителем в одностороннем порядке.
Ненадлежащее исполнение адвокатом обязанности по защите прав и законных интересов доверителя признавалось комиссией и в 14 случаях заключения срочных соглашений на защиту лиц, подозреваемых (обвиняемых) в совершении преступлений. В данном вопросе комиссия полностью разделяла подход, предложенный Советом АП г. Москвы «О соглашении на уголовную защиту» о том, что заключение соглашения в объёме, не предполагающем защиту подозреваемого (обвиняемого, подсудимого) на всем протяжении конкретной стадии уголовного судопроизводства, противоречит самой сути права на получение квалифицированной юридической помощи.
В 2014 г. квалификационной комиссией были признаны доказанными 6 случаев нарушения адвокатами финансовой дисциплины, из которых в 5 случаях адвокаты, вместо соответствующих финансовых документов, предоставляли доверителям расписки в получении вознаграждения, а в 1 случае адвокат вообще указал в соглашении свой личный банковский счёт.
Следует отметить, что практически в каждой третьей жалобе доверители указывали на получение адвокатами денежных средств, не предусмотренных соглашением об оказании юридической помощи. При рассмотрении таких жалоб комиссия исходит из того, что согласно п.п. 7 п. 2 ст. 20 Кодекса профессиональной этики адвоката, жалоба в отношении адвоката должна содержать доказательства, подтверждающие обстоятельства, на которых заявитель основывает свои требования. В силу п. 1 ч. 1 ст. 23 Кодекса профессиональной этики адвоката, разбирательство в квалификационной комиссии адвокатской палаты субъекта РФ осуществляется устно, на основе принципов состязательности и равенства участников дисциплинарного производства. Поэтому доводы обвинения, выдвинутого заявителем в отношении адвоката, равно как и доводы объяснений адвоката, должны подтверждаться надлежащими, непротиворечивыми доказательствами. Отсутствие доказательств передачи адвокату денежных средств, не предусмотренных соглашением, не позволяет признать такие доводы жалоб установленными и подтверждёнными надлежащими доказательствами.
Неоднократно в жалобах ставился вопрос об истребовании с адвоката неотработанного вознаграждения. Комиссия указывала заявителям, что вопрос о взыскании с адвоката денежных средств находится вне пределов компетенции комиссии, поскольку, согласно ст. 25 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокатская деятельность осуществляется на основе письменного соглашения между адвокатом и доверителем. Споры по такому соглашению рассматриваются в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством.
Однако, комиссия считает, что при досрочном расторжении соглашения доверителем или при невыполнении адвокатом поручения в полном объёме, надлежащее исполнение адвокатом своих обязанностей предполагает самостоятельное определение им размера неотработанного вознаграждения и извещения доверителя о возможности его получения. Поэтому в 2 случаях неисполнение адвокатом указанной обязанности было признано ненадлежащим исполнением им своих обязанностей перед доверителем.
Безусловным является право адвоката на получение вознаграждения за исполнение поручения, предусмотренного соглашением об оказании юридической помощи, и комиссия считает, что размер вознаграждения может быть пересмотрен сторонами при увеличении объёма работы. Вместе с тем, комиссия считает, что условие об этом должно быть чётко сформулировано в соглашении. В равной степени чёткой формулировки требует и предмет поручения. Так, например, в одной из жалоб доверитель указывал на требование адвоката о выплате дополнительного вознаграждения. Адвокат данного обстоятельства не отрицал, объясняя его тем, что «по делу прошло больше трёх судебных заседаний». Однако, само соглашение было заключено на представление интересов доверителя в суде первой инстанции и не содержало никаких условий о количестве судебных заседаний. Поэтому требование адвоката об увеличении вознаграждения было признано комиссией необоснованным.
Также комиссией были признаны обоснованными доводы 1 жалобы о присвоении адвокатом имущества доверителя, когда адвокат распорядился в своих интересах автомобилем доверителя.
Закреплённая в Кодексе профессиональной этики адвоката обязанность адвоката о незамедлительном возврате доверителю подлинных документов и доверенности при отмене поручения, а также, по просьбе доверителя, отчёта о проделанной работе – при отмене или исполнении поручения (п. 6 ст. 10) также была предметом рассмотрения комиссии. В 6 случаях комиссия констатировала, что адвокат не вернул доверителю подлинные документы и доверенность и в 4 случаях – не предоставил отчёт о проделанной работе. Как правило, данное нарушение адвокаты объясняли занятостью по другим делам, что нельзя признать правомерным.
В 3 случаях комиссия устанавливала нарушение адвокатами обязанности по обжалованию приговора суда, предусмотренной п. 4 ст. 13 Кодекса профессиональной этики адвоката. Во всех случаях адвокаты не смогли представить письменного отказа доверителей от обжалования приговоров и объясняли свои нарушения незнанием указанной нормы Кодекса профессиональной этики адвоката.

II. Дисциплинарные проступки в отношении судебно-следственных органов

В 2014 г. Квалификационной комиссией было рассмотрено 23 обращения судов и 12 обращений, поступивших от следователей, прокуроров и сотрудников службы исполнения наказаний.
Большинство судебных обращений – 11 – связано с неявкой адвоката, извещённого надлежащим образом, в назначенное судебное заседание. Действительно, согласно п. 1 ст. 14 Кодекса профессиональной этики адвоката, при невозможности по уважительным причинам прибыть в назначенное время для участия в судебном заседании или следственном действии, а также при намерении ходатайствовать о назначении другого времени для их проведения, адвокат должен при возможности заблаговременно уведомить об этом суд или следователя, а также сообщить об этом другим адвокатам, участвующим в процессе, и согласовать с ними время совершения процессуальных действий.Вместе с тем, при рассмотрении данных обращений, комиссия исходила из того, что Кодекс профессиональной этики адвоката не устанавливает каких-либо отличий для обращений судов по сравнению с иными жалобами, являющимися поводами для возбуждения дисциплинарного производства. Поэтому обстоятельства, изложенные в обращении суда, также должны подтверждаться надлежащими доказательствами. Поэтому, по причине недоказанности изложенных обстоятельств и их неподтверждения адвокатами, были отклонены 6 обращений.
По 5 обращениям, адвокаты объясняли причину неявки в суд различными обстоятельствами: «о дате заседания знал, но не получил повестки из суда», «необходимость участия в заседании диссертационного совета», «позвонил адвокат второго подсудимого и сообщил, что он сегодня не может явиться в суд и дело будет отложено» и т.п. Комиссия считает, что подобные объяснения не могут указывать на уважительность причин неявки в суд. Более того, по своему характеру такие оправдания напоминают ситуацию, которая ранее описывалась Советом присяжных поверенных по одной из жалоб: «крымские татары с такой настойчивостью просили присяжного поверенного… быть председателем на их съезде, что он совершенно забыл о назначенной на этот день защите» .
Также комиссией были признаны обоснованными 4 судебных обращения, в которых говорилось о самовольном, без разрешения председательствующего судьи, оставлении адвокатом зала судебного заседания. Во 2 случаях адвокаты объясняли причину своего поступка тем, что судебное заседание началось за пределами рабочего времени суда и в 2 случаях ненадлежащим извещением, хотя при этом адвокат «случайно» находился в это время в суде. Комиссия полагает, что подобные причины нельзя признать уважительными.
В настоящее время выработаны три обстоятельства, когда самовольное оставление адвокатом зала судебного заседания не образует дисциплинарного проступка: болезнь, исключающая участие адвоката в судебном заседании; неразрешение судом, заявленного адвокатом ходатайства об отводе судьи; навязывание судом адвоката, в порядке ст. 51 УПК РФ, подзащитному, при обстоятельствах, изложенных в Решении Совета ФПА РФ от 23.09.2013 г. о «двойной защите».
В 2 случаях судом ставился вопрос о некорректных выражениях адвоката в адрес суда, допускаемых в письменных документах. Признавая доводы обращений обоснованными, комиссия исходила из того, что в силу п. 1 ст. 2, п. 2 ст. 18 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», адвокат является независимым профессиональным советником по правовым вопросам и не может быть привлечён к ответственности за мнение, высказанное при осуществлении защиты, если вступившим в законную силу приговором суда не будет установлена виновность адвоката в преступном действии (бездействии). Данная норма не исключает возможности привлечения адвоката к ответственности не за само мнение, а за этически некорректную форму, в котором оно выражено.
Определённый интерес представляет 1 частное постановление суда в адрес адвоката. Адвокатом было подано более ста замечаний на протокол судебного заседания. При этом суд дважды восстанавливал ему срок на подачу замечаний. Однако, впоследствии такая положительная активность адвоката была положена судом в основу частного постановления. Безусловно, доводы этого частного постановления были отклонены комиссией, поскольку адвокат действовал в рамках прав, предоставленных УПК РФ.
Доводы 12 обращений, поступивших, через УМЮ РФ по МО, от прокурорско-следственных органов не нашли своего подтверждения. Здесь обращает внимание, что достаточно часто заявителями ставился вопрос о ненадлежащем исполнении адвокатом своих обязанностей перед доверителем или отказе от защиты, что находится вне пределов компетенции заявителей, поскольку, в силу особого, доверительного характера отношений, только доверитель вправе ставить вопрос о ненадлежащем исполнении (неисполнении) адвокатов своих профессиональных обязанностей.

Ш. Дисциплинарные проступки в отношении адвокатов и адвокатской палаты

Рассматривая поводы для возбуждения дисциплинарного производства, указывалось, что, с количественной точки зрения, вторым являются представления вице-президентов АП МО. В 2014 г. их было вынесено 159, из которых 114 связано с неисполнением адвокатами обязанности по обязательным отчислениям на общие нужды адвокатской палаты.
Комиссия полагает, что наличие задолженности по обязательным отчислениям само по себе является дисциплинарным проступком, независимо от причин образования данной задолженности. Вместе с тем, из небольшого количества присланных адвокатами объяснений, 4 были связаны с ситуацией, когда адвокат работает в адвокатском образовании, состоящем в реестре г. Москвы и бухгалтер такого адвокатского образования удерживает из дохода адвоката обязательные отчисления и перечисляет их в АП г. Москвы. По рассматриваемой ситуации комиссия, не затрагивая вопрос о доказанности наличия отчислений в другую адвокатскую палату, считает, что обязанность по отчислениям возложена законом на адвоката, а не на технических работников адвокатского образования и адвокат обязан контролировать своевременность и полноту оплаты обязательных отчислений.
В отдельных случаях, помимо задолженности, адвокаты допускали неисполнение обязанности по уведомлению, в срок не более трех месяцев с момента отчисления из адвокатского образования, Совета АП МО об избранной форме адвокатского образования.
Отдельно следует отметить нарушения, связанные с неисполнением утверждённого Советом АП МО Порядка оказания юридической помощи бесплатно и участия адвокатов в качестве защитников по назначению. Таких нарушений было 4 и во всех случаях они выражались в принятии адвокатом поручения в порядке ст. 51 УПК РФ вне установленного графика дежурств. Адвокаты объясняли свои действия занятостью дежурного адвоката, но подтвердить это обстоятельство не могли.
Безусловно, подобных нарушений гораздо больше. Как правило, когда жалоба поступает на адвоката, осуществляющего защиту по назначению, выясняется, что поручение было принято им по просьбе работников судебно-следственных органов. Однако, комиссия не может выходить за пределы доводов жалобы, а представители Совета АП МО в судебных районах о подобных случаях сообщают крайне редко.
Другим достаточно специфичным нарушением, допускаемым одними и теми же адвокатами, является неисполнении «Порядка изменения адвокатом членства в адвокатской палате одного субъекта РФ и урегулирования некоторых вопросов реализации адвокатом права на осуществление адвокатской деятельности на территории РФ (утв. Решением Совета ФПА РФ от 02.04.2010 г. (прот. № 4) в качестве Приложения № 1). Данное нарушение выражается в исполнении требований ст. 51 УПК РФ на территории другого субъекта РФ, в частности Владимирской области. Президент АП Владимирской области 3 направлял обращения в Совет АП МО, комиссия устанавливала наличие в их действиях рассматриваемого нарушения. Однако, с учётом того, что в 2013 г. комиссия уже рассматривала аналогичные обращения в отношении тех же адвокатов, ситуация не претерпела изменений.
В сентябре 2013 г. было принято Решение Совета ФПА РФ о «двойной защите» (назначение адвоката по ст. 51 УПК РФ при наличии адвоката по соглашению). За истекший период комиссия дважды устанавливала наличие в действиях адвокатов нарушения данного Решения. Адвокаты объясняли свои действия незнанием и «сложившейся практикой» такого назначения. Представляется, что ситуация с «двойной защитой» усложняется тем обстоятельством, что полную неосведомлённость о данном Решении обнаруживают и руководители адвокатских образований.
За 2014 г. комиссией было рассмотрено 6 жалоб адвокатов в отношении других адвокатов. В 2 жалобах ставился вопрос о неэтичном поведении адвоката по отношению к своим коллегам. Оба обращения были отклонены, поскольку содержащиеся в них сведения не нашли своего подтверждения. В 3 жалобах сообщалось о нарушениях, допущенных при осуществлении защиты. Признаны обоснованными доводы 1 жалобы о ненадлежащем исполнении адвокатом обязанностей перед доверителем. Комиссия считает, что вряд ли можно признать надлежащей защиту доверителя, когда адвокат представляет в суд ордер, не содержащий никаких сведений, кроме фамилии самого адвоката и ордер в таком виде приобщается к материалам дела.
В 2 обращениях доводы заявителя нашли своё подтверждения в части, касающейся нарушения установленного Советом АП МО порядка осуществления защиты по назначению, и были отклонены, как неподтверждённые, в части ненадлежащего исполнения обязанностей перед доверителем.
Одна жалоба адвоката содержала сообщение о том, что его коллега обсуждал с доверителем заявителя его квалификацию. Адвокат признал изложенные обстоятельства, объяснив их «шуткой» в отношении коллеги. Комиссия, а впоследствии и Совет АП МО «шутку» оценили.
Таким выглядела картина дисциплинарных проступков адвокатов АП МО в 2014 г. Следует отметить, что рассматриваемые проступки, к сожалению, можно назвать типичными, поскольку подобные нарушения прослеживаются и на начальном этапе становления присяжной адвокатуры – в дисциплинарной практике Московского Совета присяжных поверенных, и в более поздней практике Президиумов Московской областной и городской коллегий адвокатов.


Отв. секретарь Квалификационной комиссии АП МО
Никифоров А.В.


Возврат к списку


Текст сообщения*
Перетащите файлы
Ничего не найдено
Защита от автоматических сообщений
 
Наверх